Елена Крупнова: "Нижегородский бизнес не отказывает в помощи детям"

Елена Крупнова (Фото: РБК)

Как образовался ваш фонд? Он ведь не был благотворительной организацией с самого начала?

Я работаю в фонде с 2008 года. Он называется "Нижегородский онкологический научный центр". Изначально в 2004 году он был создан как центр, в котором лучшие ученые Нижегородской области изучали бы проблемы онкологии. К сожалению, план не успел осуществиться – в 2008 году наступил кризис. В этот момент мне предложили возглавить его и развивать в качестве благотворительного фонда помощи онкобольным. Я не знала, получится ли, но решила попробовать помогать больным детям, детям с онкологией и гематологией.

Как работает фонд? Это адресные пожертвования? На что именно они идут? Как вы отбираете подопечных?

Задача нашего фонда – это именно адресная помощь ребенку. Запрос на помощь мы получаем только от врачей. Мы доверяем врачам, но обязательно проводим проверку: действительно ли этому ребенку нужна эта помощь, нет ли у родителей самим приобрести лекарство, не входит ли оно в список обеспечиваемых государством. После сбора документов мы с согласия родителей размещаем фотографии ребенка в социальных сетях и на нашем сайте, в СМИ. Так начинается сбор средств. Как только деньги собраны, мы сами закупаем лекарство и передаем его в больницу.

Благотворительных фондов сейчас много, и уровень профессионализма их высок. Это отметил в своем послании Федеральному собранию президент, заявив, что волонтерству и благотворительности нужно помогать. Но сейчас кризис. Стали ли компании тяжелее расставаться с деньгами? Насколько связано желание делиться и кризис?

Я боялась наступления кризиса, я думала, что снизится поток взносов. Но по необъяснимым причинам произошло наоборот. Денежных средств с каждым годом стало приходить все больше и больше. Может быть это связано с тем, что фонд становится более известным. Или с тем, что развиваются благотворительные интернет-ресурсы: на наш сайт стали заходить больше и больше. Помощь приходит понемногу отовсюду и в итоге получается очень неплохой. Так, в прошлом году мы собрали за 12 месяцев около 12 млн руб. В этом году уже больше 13 млн. И год еще не закончился.

Этого достаточно?

Да. За время моей работы ни разу не было так, чтобы мы не успели собрать средств на какого-то ребенка. В месяц мы помогаем в среднем пятерым, на это уходит около 1 млн руб. Когда же требуется колоссальная сумма – например, недавно нужно было собрать 2,5 млн для одного ребенка – мы обращаемся в федеральные фонды. Фонд "Подари жизнь", например, не перечисляет деньги в регионы, но в исключительных случаях мы объединяемся. Тогда мы отправляем ребенка в Москву, где "Подари жизнь" берет его под свою опеку.

Как бы вы оценили отзывчивость нижегородского бизнеса, частных лиц, сложно ли собирать необходимые суммы?

От тех бизнесменов, к которым я обращалась, я ни разу не слышала отказа. В той или иной мере, но человек помогает. Это и дает мне силы продолжать этим заниматься.

Есть люди, которые помогают открыто, делают добрые дела частью своего пиара. Это нормально, ведь часто люди идут и помогают фонду, которому помог их кумир. Но кого вы встречаете чаще – тех, кто рассказывает о своих делах или тех, кто просит об анонимности?

Чаще всего люди открыты. Они об этом говорят, они привлекают к этому своих сотрудников. Это тонкая тема, я много об этом думала. Благотворительность должна быть тихой? В начале своей деятельности я думала, что говорить об этом нескромно. Но нельзя не говорить об этом. Если мы будем молча это делать, у нас не будет тех масштабов, мы не сможем стольким помочь.

Касательно фонда, все должно быть максимально открыто, прозрачно. Люди смотрят документы, приходят в больницу, разговаривают с врачами, родителями. Мы приветствуем это.

Но часто приходят люди, которые не хотят, чтобы их имя упоминалось где-то, но оставляют большие суммы. Мы их, конечно, благодарим.

Какой мотив у людей, которые помогают, которые жертвуют по-настоящему крупные суммы? Это замаливание грехов, своеобразная страховка? Или понимание, что так правильно? Важно ли это вообще?

Мотивация у каждого своя. Я рассуждала об этом. За время работы я встречала многих людей, которые жертвовали очень большие суммы, или маленькие, но крупные именно для этого человека. Что же ими движет? Кто-то потерял своего родственника, по еще каким-то причинам. Это очень тонкое дело, нельзя никого заставить помогать. Я всегда говорю, что наш фонд – это просто мостик между тем, кто хочет помочь и тем, кто этой помощи ждет.

Вы работаете над тем, чтобы упростить для людей способ принести помощь? Какими средствами вы привлекаете средства?

Можно помогать не только деньгами. Можно прийти волонтером. Мы провели за прошлый год более пятисот мероприятий для детей: дни рождения, мастер-классы, концерты. Положительные эмоции важны для ребенка, чтобы бороться с болезнью.

Привлечение денежных средств – с годами выработанный опыт. Первый путь – это размещение фотографии ребенка на нашем сайте, мы описываем его историю, указываем, какая сумма требуется. Можно пожертвовать через сайт. Также у нас действует смс-акция. Это очень удобный способ помочь, потому что достаточно отправить сообщение на номер 3434 со словом "Время" и суммой, которую вы хотите перечислить. Только благодаря этой акции за год мы собрали около 500 тыс. руб.

Кроме того, в последние годы люди проявляют большой интерес к благотворительности и устраивают акции по сбору средств сами. Например, "Спешите делать добро", в рамках которой известные люди города работают официантами, а все чаевые отправляются в фонд. В этом году за два дня акции мы собрали более 1 млн руб. На следующий же день я смогла купить лекарства.

"Вареничная вечеринка" за вечер собрала 200 тыс. руб. Хоккейный клуб "Торпедо" перед тремя играми проводил "Браслет жизни", они продали браслетов на 300 тыс. руб. и передали нам в день благотворительного вечера. Этот вечер – наша главная итоговая встреча, концерт. На ней мы чествуем врачей, детей, которые победили болезнь, подводим итоги года и рассказываем о планах. В ноябре очередной такой вечер состоялся, зал был полон. Билеты на этот вечер продаются по цене от 1 до 5 тыс. руб., и, конечно, эти деньги – взнос в фонд. Так нам удалось собрать 1,6 млн руб. Уже через несколько дней на эти деньги были куплены лекарства, и дети получают лечение. Это результативно.

Эта работа требует большой силы. У вашего фонда есть лицо – это вы. Это значит., что человек, жертвуя средства, знает, с кого спросить. Но часто люди стесняются, может быть, думают, что это не тактично, узнать, как построена работа фонда. Это поле для мошенников. Как с этим бороться?

В последние два года я наблюдаю расцвет мошенников, это меня очень волнует и ранит. Молодые ребята с кубами, которые ходят по Большой Покровской, вдоль машин – с ответственностью могу заявить, что к благотворительности они не имеют никакого отношения. Нельзя это поощрять, не надо давать этим людям деньги. Это засоряет наш город и меняет отношение людей к благотворительности.

Люди не хотят разбираться, выяснять, кто работает, а кто нет. Это же сложно, нужно проверять документы и многое другое. Поэтому самый верный способ – спросить совета у проверенного, надежного фонда. Мне часто звонят, прежде чем помочь кому-то, ведь за восемь лет я знаю всех, кто на самом деле работает в этой сфере, тех, кто каждый день помогает.