Тимур Бекмамбетов: "Тема космоса прописана в нашем генетическом коде"

Тимур Бекмамбетов (Фото: РБК)

Вас с Нижним Новгородом связывает фильм о машинах Горьковского автозавода, вышедший в 2002 году. В свой нынешний визит как оцениваете Нижний?

При беглом взгляде ощущение, что город жив, здоров, консервативен, что ему всегда было свойственно. Вашему городу всегда была свойственна сдержанность. Когда я был здесь 15 лет назад, происходили реорганизации (на Горьковском автозаводе – ред.). Настоящая боль. Я посетил музей ГАЗа, там стоят все машины автозавода, всех марок – это история всей страны. Если вы помните фильм, там каждая машина представляла целую эпоху. Я надеюсь, что ГАЗ-21 и другие наши машины все-таки будут бегать по дорогам.

ГАЗ заявил, что намерен снова поставить "Волгу" на конвейер. Посмотрим, что из этого выйдет. Но поговорим о кино. На экраны вышел ваш фильм "Время первых". Фильм про космос. Странная история – мы космическая держава, а фильма про космос у нас ещё не было. Вы первым сняли такое кино. Откуда вы взяли тему космоса, она вам лично близка?

Эта тема всегда жила в нас. Мы все хотели быть космонавтами в детстве, смотрели фильм "Большое космическое путешествие", "Москва- Кассиопея". Космос – это часть нашего генетического кода. Просто пришло время, когда уже нельзя об этом не говорить. И так случилось, что Алексей Архипович (Леонов, советский космонавт, первый человек, вышедший в открытый космос – ред.) рассказал нам всю правду. Долго он не мог этого сделать. Во-первых, сначала это было запрещено. А в 90-е годы разрешили, но никому это не было интересно. Мы все были заняты своими маленькими проблемами. Сейчас мы с Женей Мироновым поняли, что повзрослели, но ничего, кроме нашей детской мечты полететь в космос, у нас так и нет. И мы полетели.

В этом фильме рассказана очень драматичная история о страхе и бесстрашии. То, что рассказал Алексей Архипович Леонов, и то, что вы перенесли на экран, говорит в деталях о сущности человека. Во всех ваших фильмах вы всегда тщательно прорисовываете ваших героев. Это вы делаете интуитивно или по учебнику. Каково отношение у вас к актерам и к попаданию их в образ?

Этот фильм отличается от всех остальных фильмов, которые я когда-либо делал. Впервые, благодаря Алексею Архиповичу, мы смогли сделать фильм в первую очередь про героя. Нам всегда кажется, что говорить о героях нескромно, не к месту, провокационно. Впервые в истории нашего кино мы попытались сделать в чистом виде историческое кино. Рассказать про людей, которые любой ценой, жертвуя собой, добиваются успеха ради общего дела.

У нас с Алексеем Архиповичем произошла вот какая история: мы сняли фильм, показали ему. В фильме самая драматичная сцена – когда руководителю нашей космической отрасли Сергею Королеву становится плохо, и он падает на мраморный пол Кремлевского дворца съездов. И Леонов попросил вырезать этот кадр. Мы говорим, ну что вы, это же самая главная сцена, такой драматизм, а он говорит – Сергей Королев упасть не может. И этот фильм получился таким, какой он есть, благодаря этому секрету, этому профессиональному кинематографическому уроку.

Вы –​ мегауспешный режиссер. Если взять вашу фильмографию, известность, кассовые сборы, успешность в мировом прокате и поставить на одну чашу весов, мне кажется, вы перевесите всех остальных. Как получилось, что у нас такие сложности с индустрией?

Мы сейчас проверим, что произойдет с фильмом "Время первых". А в целом всё просто. Как и космонавтика, кинематография должна быть регулируема государством, не в смысле цензуры, а в смысле, что это должен быть проект. Запускать корабли в космос – это слишком сложная инфраструктурная вещь, здесь участвуют и инженеры, и ученые, и медики, и ещё много кого. Поэтому координацию процесса должно взять на себя государство.

Так и в киноиндустрии. Чтобы у страны появился кинематограф, которым она могла бы гордиться, государство должно создать площадку. Здесь несколько вещей. Во-первых, важно, чтобы было на порядок больше инвестиций в кино, на старте, в течение трех-пяти лет. Во-вторых, нужно, чтобы цена билета была доступна простому зрителю. Сейчас этого нет. Поход в кинотеатр втроем (семья из трех человек) может позволить себе пойти максимум десять процентов населения страны. Для остальных 1 000 руб. за билет – это одна двадцатая месячного бюджета.

А как же люди и идеи? Мне кажется, роль личности в истории, энергия тоже играют роль.

Аудитория, эти 10% населения, которые ходят в кинотеатры, воспитаны на американских фильмах. У них сложился определенный вкус. И слава богу, пусть это остается. Но остальные 90%, когда пойдут в кино, потребуют своих фильмов, отличных от тех, что смотрят сейчас. И тогда режиссеры будут снимать фильмы, не имитируя востребованное кино, а делая то кино, которое они понимают. Потому что сейчас любой режиссер, который хочет быть успешным, учится снимать "американское кино".

Учитывая ваш большой опыт, кто вы больше: казахский, российский или американский режиссер?

У нас нет выбора. Мы не можем выбирать, кто мы. Мы те, кем мы родились. Я наверное, советский, и им останусь, потому что большую часть жизни прожил в Советском Союзе.

Не секрет, что часто государство вкладывает деньги в отечественную киноиндустрию. И сейчас, когда выходит фильм "Время первых", премьеру развели по времени с "Форсажем 8". А на Западе тоже договариваются с прокатчиками?

Если вы говорите именно об американском рынке, то он защищен самой историей американского кино. Если говорить про Южную Корею, то там государство ввело квоты на иностранное кино на пять лет, одновременно инвестировав большие деньги в производство своих фильмов и в создание больших кинотеатральных сетей. Через пять лет они отменили все квоты, и теперь в Южной Корее 50% всех фильмов – корейские, потому что людям хочется смотреть про себя. Во Франции другая система, там это регулируют с помощью налогов. У нас лоббирование производителей контента и лоббирование вкуса зрителей – дело государства.

Амплитуда ваших фильмов широкая. Вы и пугаете людей, и смешите, есть и глубокие фильмы. Один из моих самых любимых фильмов – "Горько". В этом памфлете вы с глубоким чувством самоиронии и сарказма показываете людей, которых я видел в своем детстве, молодости, практически хоум-видео.

А это и есть хоум-видео. Этот фильм снят по мотивам роликов c YouTube, вдохновлен "народным творчеством". Кроме того, успех фильма "Горько" связан с тем, о чем я уже говорил. Режиссер Жора Крыжовников, он же Андрей Першин, ваш земляк, родился и вырос среди людей, он понимает этих людей, и он не стал делать "американское кино", он снял кино про тех, кого он любит, знает и понимает.

Вам самому что больше нравится: пугать, смешить или драматизировать?

Мне нравится, когда зритель переживает,  и не важно какие эмоции. "Время первых" – это ощущение гордости за страну, за себя. Ощущение того, что ты можешь показать своим детям, какими они должны быть, и при этом испытать уважение к родителям.

У любых режиссеров есть успехи и провалы. Как вы относитесь к кассовой неудаче фильма "Бен-Гур"?

Я считаю это неудачей студии, которая выпускала фильм в прокат. Для меня же это огромная удача, потому что мне удалось снять фильм на базовую тему – о прощении. В массовом кино никому не удавалось снять такое кино.

Почему российские фильмы в Голливуде не могут получить "Оскара", ведь мы регулярно попадаем в лонг-лист? Это политика, или нет достойных фильмов?

Это опять связано с тем, что я уже сказал. Мы перестали снимать кино для своей аудитории, для жителей страны, а снимаем для узкого сегмента зрителей, которые любят смотреть "американское кино". Мы потеряли уникальность, наши режиссеры перестали показывать то, что они чувствуют, а стали пытаться угадывать вкусы очень узкого круга зрителей. И как следствие – для академиков американской киноакадемии эти фильмы перестали быть интересными.

Почему наши актеры не приживаются в Голливуде? Им достаются роли подлецов или убийц. Пытались и звезды: Владимир Машков, Константин Хабенский, но всё равно ничего не получается. Вы работали с Голливудом, можете пояснить?

Причины разные. По поводу Машкова так скажу. Во-первых, это язык. Вторая проблема – у наших актеров слишком насыщенная жизнь в России. Любому мало-мальски успешному актеру незачем ехать в Голливуд и работать официантом, чтобы получить незаметную роль. Зачем Даниле Козловскому все бросить и ехать туда в надежде когда-нибудь стать звездой американского кино? Он здесь звезда, у него есть своя аудитория, его любят.

Конкуренция между кино и сериалами усиливается. Сериалы забирают аудиторию из кинотеатров. Я все чаще нахожу себя сидящим на диване и смотрящим сериал, нежели в кресле кинотеатра. Netflix, потоковые сервисы – все это удобно. Баланс уже образовался, или сериалы будут наступать дальше?

Я думаю, что произойдет еще один скачок – вы не будете сидеть дома, вы будете ехать в метро или идти по парку, смотреть фильм на своем смартфоне. Все туда идет. С прогрессом выкристаллизовывается суть явления. Кинематограф сделал театр театром. С его появлением театру уже не нужно создавать иллюзорность мира, потому что это делает кино. Так же как фотография изменила живопись, потому что пропала необходимость рисовать похожие на жизнь картинки. Телевидение сделает кино более кинематографичным, из него уйдет драма в чистом виде, сутью кино останется то же, что и в самом начале – аттракцион. А интернет заберет сиюминутность, потому что конкурировать с интернетом в достоверности происходящего невозможно.

Не могу не спросить, кто оказал на вас влияние. Есть ли в вашем списке режиссеры, которые дали импульс, щелчок, после которого раз, и завертелось?

Бесспорно, фундамент создан советской школой кинематографии: это все наши любимые Георгий Данелия и Эльдар Рязанов. Когда я стал заниматься кино профессионально, это и Сергей Эйзенштейн, и Всеволод Пудовкин. Это все, что в основе.

Позже, как ни странно, на меня повлияли два фильма. Фильм Романа Полански "Жилец". Он меня шокировал. После второго фильма я бросил институт (Московский энергетический институт). Это фильм "Диллинджер мертв" итальянского режиссера Марко Феррери. Никому не известный фильм, все действие происходит в одной квартире, полтора часа, после него я изменил свою судьбу.

Редакция РБК-Нижний Новгород благодарит Альфа-Банк за помощь в организации интервью.