Валерий Зусман: "Знать лишь самое необходимое – значит остаться ни с чем"

Валерий Зусман (Фото: Михаил Солунин/РБК)

Если внимательно изучить информацию о ваших факультетах, направлениях и курсах, нигде не говорится об обучении давать и брать взятки, пилить бюджеты и красть миллиарды. Почему вы этому не учите?

У нас много ошибок, и я считаю, что это одна из них (смеется – ред.). Этому не учат в Нижнем Новгороде, в Высшей школе экономике в Москве – тоже, и в прекрасном филиале в Санкт-Петербурге вы тоже не найдете спецкурса на эту тему. И в Перми этого нет.

Понятно, что это была шутка, но шутка очень горькая. Студенты получают знания и моральные установки, потому что экономика не в безвоздушном пространстве находится. Дальше они приходят в жизнь и попадают в ситуацию, когда надо забыть все, чему учили. Они сталкиваются с другой экономической реальностью, с другой нравственностью. Что делать? Приводить экономику в соответствие принципам, которым вы учите, либо вводить спецкурсы?

Не согласен, что вся жизнь по умолчанию состоит из коррупции и взяток. Проблемы несоответствия тому, чему учили, у нас нет, потому что у Высшей школы экономики есть девиз, который не является набором пустых слов. Звучит он так: "Не для школы, но для жизни мы учимся". И все четыре вуза, объединенные в Национальный исследовательский университет, живут под этим девизом.

Это прекрасно. Но все же, выпускники, идущие в экономические и властные структуры, включают любой телеканал и видят многомиллиардные хищения, аресты мэров и министров. Так как же сформировать защитную реакцию?

Во-первых, обучение не должно быть моделью прекраснодушных представлений, а модель, как мы знаем, является имитацией какого-то аспекта жизни. Во-вторых, обучение непременно должно выходить в жизнь, что и делается в Высшей школе экономики в форме проектного обучения.

Вы наверняка отслеживаете судьбы своих выпускников. Как они трудоустраиваются, на какие предприятия, в какие структуры? Где их любят и ждут?

Безработных среди наших выпускников нет, и это показатель их востребованности. Свыше 80%, а в ряде образовательных программ, может быть, и больше, трудоустраиваются по профессии. Вуз устроен так, что в структуру подготовки входят так называемые базовые включенные кафедры компаний, корпораций и учреждений. Например, в структуру факультета экономики входит базовая кафедра "Сбербанка". Преподают профессиональные сотрудники, практики, люди, занимающие высокие позиции. Они обучают наших студентов не вообще чему-нибудь о банках, а тому, что происходит в "Сбербанке" на самом деле. Ещё одна кафедра на том же факультете – КПМГ, третья связана с налоговой службой. То есть наши ребята получают подготовку в совершенно практическом ключе, и слушают не только лекции теоретиков-профессоров, хотя и они у нас прекрасные.

Как насчет охвата цифровых аспектов цивилизации – сути современной жизни, а значит и образования?

Само название нашего факультета информатики, математики и компьютерных наук говорит о его развернутости к жизни. В его структуру входит базовая кафедра компании MERA. Ребята, изучающие прикладную математику, бизнес-информатику и программную инженерию попадают на практику в Intel. И они там не носят что-то из одного отдела в другой, а получают практические задания по специальности, проекты, которые нужно реализовать в определенный срок.

Как себя чувствуют ваши выпускники в мировом сообществе? Каковы их позиции?

Московская Высшая школа экономики – один из наиболее динамично развивающихся молодых вузов мира. Ей всего 25 лет, но она входит в сотню по разным предметным рейтингам и занимает ведущие позиции в мировом образовательном пространстве по целому ряду направлений. В Нижнем Новгороде – великолепная математика, а говорить об уровне экономики в нашем вузе вообще излишне.

Если [рассуждать] об университете в целом, то наши выпускники чувствуют себя очень хорошо, потому что в любом из четырех городов получают единый диплом московской "вышки". Более того, они же получают ещё и европейское приложение к диплому, принятое во всем мире и свидетельство о том, что они знают, на английском языке. Наконец, Высшая школа экономики тяготеет к совместным образовательным программам с вузами разных стран. Это программа двух дипломов, и в нашем кампусе она готовится, например, совместно с университетом в городе Мюнстере в Германии. Это связано с прикладной математикой и бизнес-информатикой. Подобная программа двойных дипломов готовится с австрийским университетом имени Кеплера.

Когда ваши студенты, аспиранты и преподаватели бывают в стенах зарубежных вузов, не чувствуют ли они, что наш уровень пониже?

Чувство уверенности обеспечивает профессионализм в выбранной области и совершенное владение языками. Все это – правила игры в Высшей школе экономики. У нас [для поступления] на практически все образовательные программы необходим ЕГЭ по иностранному языку. Минимум, который допускается в нижегородском кампусе – это 45 баллов, а на гуманитарные образовательные программы – 60, а в московском и питерском он еще выше.

Высшая школа экономики вроде бы должна сосредоточиться на экономических и финансовых темах, но есть и сильная гуманитарная составляющая. В чем стратегия вуза?

Некоторое время назад в Гарварде вышел сборник научных трудов под названием "Культура имеет значение в экономике". И это абсолютно точная формула, потому что экономика не даст результата без ментальных основ, без кругозора, без широты эрудиции. В свое время меня поразил факт, что в знаменитой Лондонской школе экономики с самого ее начала на ряде направлений преподается сквозной курс по истории искусств. Казалось бы, зачем он экономистам? На самом деле это чрезвычайно важно, потому что человек, знающий только необходимое и начинающий забывать необходимое, остается ни с чем. Чтобы что-то забывать, надо кое-что знать.

Как выглядит статистика по абитуриентам? В среднем сколько человек претендует на место?

В преддверии очередной кампании по приему я бы предпочел избежать точных цифр. Могу сказать только одно: средний проходной балл в прошлом году составлял 81,8. Это очень серьезно. Это означает, что мы очень взыскательно относимся к нашему коммерческому приему, и к нам нельзя прийти, имея только деньги. Университет претендует на подготовку элиты, и как же он будет это делать, если окажется неразборчивым на входе? У нас существуют очень простые фильтры. Если у тебя баллы ЕГЭ меньше определенной границы, ты не можешь подать к нам документы. Система компьютерная не примет, даже если у тебя очень много денег.

А бюджетные места?

На бюджетные – тем более. Хочу развеять один из нелепых и часто всплывающих мифов, что Высшая школа экономики – это сугубо коммерческий вуз. Это государственное учебное заведение с бюджетным приемом. И по сопоставимым направлениям подготовки – экономике, менеджменту, бизнес-информатике, прикладной математике, юриспруденции, фундаментальной прикладной лингвистике, филологии – у нас самый большой бюджетный прием в Нижегородской области.

То есть талантливый человек с прекрасными знаниями в школе имеет шанс поступить на бюджет.

Вы начали с вопроса о коррупции. Я хочу высказать совершенно непопулярную сейчас точку зрения о ЕГЭ. Сейчас его ругать модно и очень удобно. У меня есть к нему свои вопросы, но я считаю его демократическим и честным инструментом. И где-то на Алтае девушка или молодой человек, имеющие по-настоящему высокие баллы, полученные не путем махинаций, смогут подать документы в лучшие вузы страны и поступить. Раньше это было невозможно. Кто мог попасть в МГИМО? Только дети дипломатов. Сейчас это не так или не совсем так.