Игорь Корсаков: "Отдавать долги – уважаемое дело"

Игорь Корсаков (Фото: Михаил Солунин/РБК)

К вашей службе у граждан традиционно много вопросов, но мало кто понимает внутреннюю кухню, специфику работы и функционал ФССП. С какими вызовами сталкивается ваше ведомство, какие трудности преодолевает? Какие проблемы на сегодняшний день являются главными в вашей работе?

Основная специфика в том, что мы занимаемся принудительным исполнением судебных решений. Пристав возбуждает исполнительное производство, предлагает должнику исполнить решение добровольно, а если это не случается, мы применяем весь спектр мер принудительного исполнения. Основная проблема – не применение рычагов воздействия, а правовая культура и грамотность граждан. Аксиомой для всех должно стать осознание, что неисполнение решения суда и требований других административных органов – это неправильно, некрасиво и бесполезно. Рано или поздно придётся это сделать. Главная задача – просвещение граждан, что мы и делаем очень часто.

Немало людей жалуются, что по достаточно небольшим делам имеют проблемы даже после того, как погасили долги. Попавшему в вашу базу выйти из нее якобы довольно сложно. Идет время, люди не могут выехать за границу и выглядят несчастными. В чем проблема? Не хватает сотрудников?

Эти люди дают неверную информацию. С возбуждением исполнительного производства должник автоматически попадает в базу данных. Это бывает по разным основаниям. Например, можно получить штраф ГИБДД за нарушения, выявленные приборами фотовидеофиксации. После оплаты штрафов мы в течение 5 дней перечисляем средства на счет бюджетополучателя, коим в данном случае является госавтоинспекция. И в течение двух дней мы из базы уходим – должника там уже нет. Единственный случай, когда он там остается – это было специальное решение ФССП – когда мы оканчиваем исполнительное производство по причине невозможности взыскания. Вот тогда должник еще 3 года будет находиться в базе данных.

Почему принята такая политика?

Например, вы хотите заключить сделку, сделать покупку или приобрести услугу, заходите в базу данных и видите, что человек уже был должником, долги свои не оплатил, и три года будет "висеть" как лицо, не имеющее имущества для погашения. Я считаю, что это правильно.

То есть человеку дается возможность проверить и подумать: а стоит ли иметь дело с таким партнером?

Да, это история гражданина, которая есть в базе данных.

Государство достаточно много вкладывает в автоматизацию госорганов. Бумага и сейчас сохранилась, но и в госсистему пришли цифровые технологии. Как у вас сейчас обстоят дела на этом направлении?

Нашими клиентами является внушительное число граждан. Только за 2016 год в регионе на исполнении было 1,8 млн дел. По сути, каждый второй житель Нижегородской области является либо взыскателем, либо должником. Такое количество дел ложится на плечи 525 приставов-исполнителей. Еще около 500 приставов обеспечивают безопасность в судах, старшие приставы, а всего в штате управления 1800 сотрудников. Если смотреть по нормативам Минтруда, конечно, мы не дотягиваем. Информатизация нас спасает.

Если бы вы спросили об уровне автоматизации 5 лет назад, я бы ответил, что наша автоматизация – принтеры и ксероксы – техника, являющаяся лишь вспомогательным инструментом. Сегодня автоматизация – стержень исполнительного производства. ФССП в каждом регионе и каждом районном отделе использует автоматизированную информационную систему. Только благодаря АИС мы сегодня можем справляться с огромной нагрузкой. До каждого должника пристав ногами не дойдет, даже если бы очень хотел.

Мы сегодня имеем доступ к электронному взаимодействию с 31 банком на территории России. Информация от Росреестра, ГИБДД, налоговой, ПФР предоставляется нам в электронном виде. Нажатием буквально двух кнопок запрос уходит пакетно, и через 7 дней пристав имеет информацию о счетах, о наличии транспорта должника и так далее.

Вы назвали драматичные цифры по исполнительным делам. Какие объемы средств возвращаете в бюджет?

В 2016 году мы вернули в бюджет и в пользу других взыскателей около 10 млрд руб. Подавляющее большинство – штрафы ГИБДД. В прошлом году их у нас было порядка 635 тыс. Большой пласт – налоговые поступления, пенсионные платежи, взыскания в пользу граждан. Если поделить суммы возвращенных средств на число наших приставов, выйдет, что каждый из них в Нижегородской области вернул порядка 20 млн руб. за год.

Своеобразный критерий эффективности, эдакий KPI, если говорить языком бизнеса. Это вы для своего понимания вывели, или есть плановые показатели?

Определенные планы есть, например, по взысканию в бюджеты, по исполнению алиментных дел. Но мы это называем не планами, а индикаторами. Это минимум, которого должен достичь территориальный орган, а максимум – исполнение всех решений.

Вы как-то ощущаете кризис в стране? Наверняка люди тяжелее расстаются с деньгами, особенно когда должны.

Стало больше долгов, которые взыскиваем в пользу банков. Здесь динамика за 2015-2016 годы – 20%. Сумма среднего кредита – порядка 500-600 тыс руб. Наверное, это большей частью машины покупали. Второй момент – рост долгов крупных предприятий: их много, можно посмотреть на сайте. Когда многомиллионный долг приходит, иной раз для погашения даже имущества организации не хватает, возникают варианты отсрочки и рассрочки. Кстати, у нас ведь нет цели все арестовать и выставить на продажу, потому что часто это ничего не дает. Долги не полностью погасятся, но при этом пострадают рабочие места и налогооблагаемая база. Всегда рекомендуем должнику и взыскателю договориться. Для этого закон предоставляет огромное количество юридических механизмов. Было бы желание у должника – тогда ситуация для него меняется в лучшую сторону.

Посмотришь социальные сети и ролики на YоuTube – врываются судебные приставы то к бабушке, то на свадьбу. Это пиковые истории, но обычно именно их запоминают. Никого не интересует ежедневная рутина вашей кухни, всем интересны шоу. Есть ли какие-то стандарты приемов в работе?

Работа пристава начинается с обработки дела. Уходят запросы, направляются уведомления должникам. Последнее – самое важное: если должник уведомлен, может посмотреть информацию на сайте и в приложении, у него возникает выбор – платить, идти на диалог со взыскателем или решать вопрос с приставом на предмет ареста имущества. Если есть диалог, ситуация остается под контролем, и нет никаких ограничений на выезд за рубеж. Если нет диалога, есть меры принудительного исполнения. В этом случае наша задача – создать условия для некомфортной жизни должника.

Группа захвата и чуть ли не руки за спину?

Такое бывает крайне редко. Давайте исходить из того, что судебный пристав занимается возвратом долгов. Отдавать долги – уважаемое дело, и так всегда на Руси было. Если должник ничего не делает, не является на прием к судебному приставу, игнорирует вызовы, тогда для вразумления могут использоваться описанные вами методы. Я не помню таких акций по отношению к физическим лицам. Это бывает, когда мы заходим в организацию, где есть охрана, и с ее помощью директор пытается нас не пустить. Но это заканчивается отзывом лицензии у ЧОПа и проблемами на самом предприятии в связи с воспрепятствованием нашей деятельности.

Вот вы говорите: "Приставы врываются". А давайте к этому вопросу подойдем под другим соусом. 57 млн руб. по кстовскому ДСК вернули судебные приставы. Мы детям-сиротам квартиры даем. Даем социальное жилье, когда погорельцам необходимо предоставить квартиры. Возвращаем алименты. Мы устанавливаем справедливость – так приставы и должны позиционироваться теми, кто занимается просвещениям общества.

Кто ваши основные клиенты-должники? И о каких суммах чаще всего идет речь? Порог невыезда за рубеж в 10 тыс. руб. Это, по-вашему, достаточно?

До недавнего времени порога вообще не было. Если исходить из мирового опыта, в Израиле в пересчете на наши деньги порог составляет в районе 5 тыс. рублей. В Казахстане действует такая норма, в странах Прибалтики тоже ввели. Долгов до 10 тыс. по линии нижегородского управления порядка 40%. Думаю, нормальный порог. В прошлом году мы ограничили выезд 60 тыс. должников. Прежде всего, ограничиваем алиментщиков, которые живут, де-юре ничего не имея, но все при этом видят, как они живут.

Если за границу собрался, значит деньги есть.

Конечно. И возникает вопрос: "На чьи деньги ты едешь за границу?" Не на те ли, которые взял взаймы или обязан выплатить по алиментам? Я понимаю тех, у кого сложности с просто проживанием. А если человек фотографируется с автомобилем Mercedes или на Канарах, а при этом должен 100 тыс. руб., это возмутит любого взыскателя. В таком случае нет никакой жалости.

Как вы узнаете подробности жизни должников? Социальные сети мониторите?

Во-первых, собираем информацию о зарегистрированном на него имуществе. Кроме того, есть взыскатели. Если говорить об алиментщиках, их у нас 20 тыс.

Немного.

В цифрах может и немного, но за каждым случаем – семейная ситуация. Конечно же, супруги друг о друге знают все, и поэтому тоже являются источниками первичной информации.

А приставы, которые ловят должников в самых неожиданных местах? Это какие-то специальные люди?

У нас есть специальные приставы по розыску. В нижегородском управлении их всего 50, но они работают точечно, взаимодействуют с МВД. Мы знаем, как должники перемещаются, поэтому в другом городе их будут ждать коллеги, которые по нашему поручению произведут исполнительные действия.

А каков процент долгов, которые никогда не возвращаются? Невозможно взыскать или ничего не нашли.

Думаю, на этот вопрос точно вам не ответит никто. Допустим, мы оканчиваем производство с актом о невозможности взыскания – на данный момент у должника нет никакого имущества. Мы возвращаем взыскателю, У него есть право снова предъявить требования в любое время в течение 3 лет. Он обращается к нам через год: мы что-то нашли, арестовали, но долг до конца не погашен. История может быть бесконечной. По штрафам, налагаемым административными органами – другая ситуация. Если в течение 2 лет они не взысканы, их действие прекращается ввиду давности.

С чем связано, что большая часть ваших сотрудников, при всех сложностях работы убеждать и принуждать – это женщины?

Наверное, это связано с тем, что работать сложно. Считаю, что женщина выдерживает более высокую нагрузку, чем мужчина, она более стрессоустойчива и терпелива. Знаете, какие производства на исполнении являются для нас самыми сложными? Это дела, по которым по судебному решению приходится отбирать у матери ребенка. Судебные приставы, которые исполняют такие решения, потом увольняются. Они получают травму. У нас крайне сложная психологическая работа, но кто-то же должен ее делать.

Государство стало уделять гораздо больше внимания силовым ведомствам. Соответственно, растет и уровень довольствия. Желающих попасть в ваше ведомство много?

Желающие есть. Другое дело – идут по разному целеполаганию. Кто-то идет за опытом, кто-то за юридическим стажем. Здесь получают навыки взаимодействия с людьми, на что и заточена юридическая работа. Объем такого опыта в ФССП колоссален. В отделах по взысканию многих банков, кстати, все наши коллеги работают. Но нагрузка у нас высокая, и не все ее выдерживают. Поэтому проводим конкурсы практически ежемесячно. Но работа есть работа. Когда исполнительное производство оканчивается, должник, который вел себя демонстративно и думал, что никакой управы на него нет, отдает положенное, а судебный пристав получает профессиональное удовлетворение.