Артём Филатов: "Столица взяла курс на изучение регионального искусства"

Артём Филатов (Фото: РБК)

В первую очередь вы многим известны как организатор фестиваля "Новый город древний", название которого, как мне кажется, очень четко подчеркивает главную нижегородскую визуальную проблему, которая не во всех городах является проблемой – это неаккуратный контраст между разбитыми старыми домами и современной застройкой. В чем была первоначальная идея фестиваля, как он проходил?

Фестиваль существует только лишь благодаря тому опыту, который нижегородские художники накопили на протяжении нескольких лет до фестиваля. Фактически, все, что я сделал, это посмотрел на то, как работают другие люди, и понял, что в этом есть большой интерес с точки зрения социально-культурного проекта.

Смысл в том, чтобы нижегородские художники вместо того, чтобы ночью в маске прибежать с баллончиком к какому-нибудь зданию, нарисовать что-то и убежать, пока не увидит полиция, приходили днем, показывали эскизы жителям исторических домов, общались с ними. Нижегородцы их приглашают на обеды, поят чаем. Происходит настоящая коммуникация, которая выходит за пределы того, что мы называем "граффити", "стрит-арт", который зачастую сопротивляется чему-то, чем-то недоволен. В Нижнем Новгороде это существует в ином плане. И фестиваль решил довести эту практику до максимума, превратить в программу, создать формат общения не только с нижегородскими художниками, но и с приглашенными уличными художниками, которые готовы к такому интересному эксперименту.

Самое удивительное, что это сработало. Это уникальный для России опыт, когда искусство в общественном пространстве не навязывается сверху, не является продуктом только лишь кураторской мысли. Это именно продукт горизонтальных связей между художниками, кураторами, представителями власти и местного самоуправления, жителями города, которые создают в итоге визуальный образ исторической застройки, причем позитивный визуальный образ, который совсем не связан с тем, что зачастую показывают на телевидении, кода говорят, что это посыпушки, гнилушки, собачьи будки. Мы наоборот хотим показать, что это серьезные дома, в них живут люди, которые их любят и, возможно, пытаемся каким-то образом изменить ситуацию к лучшему.

Многие из этих домов действительно достойны того, чтобы быть сохраненными. Но часто с технической точки зрения упущен момент, когда можно было это сделать. Как с ними быть теперь?

Большинство домов, с которыми мы работали – это здания, в которых люди живут практически с рождения. А иногда они являются потомками тех, кто строил этот дом. Например, история жителей дома на ул. Нестерова, 35. Это семья настоящих интеллигентов, которая защитила свой дом. Он, конечно, советский 1926 года постройки, он не является памятником ни истории, ни архитектуры, но, тем не менее, он стоит, они о нем заботятся, смогли защитить от сноса.

Самое важное, к чему мы пришли, когда работали над фестивалем, общались с жителями - это то, что будущее дома во многом зависит не от чиновников, не от домоуправляющей компании, а от жителей, которые в нем живут. Можно всю жизнь сидеть на чемоданах и ждать, когда же тебя выселят: у тебя будет течь труба, у тебя будет постоянно падать стена, все рушиться. Но если ты пытаешься своими силами мобилизовать себя и своих соседей, как-то о доме заботиться, то он сразу преображается, в нем сразу появляется хозяин. Такая теория разбитых окон, которая больше связана с теорией энтропии - если ничего не делать с предметом, он сам себя съедает и в итоге превращается в точку.

Что будет с фестивалем теперь?

У нас накопился большой опыт, и мы теперь будем его развивать не количественно, а качественно. Хотим отойти от формата фестиваля, потому что оно не совсем соответствует нашим задачам. Нам не хочется заниматься развлечением. Нам важно, что мы хотим работать и влиять на какие-то проблемы, проблемные зоны Нижнего Новгорода. Поэтому фестиваль изменится в сторону ежегодной программы уличного искусства, которая будет иметь центральные темы, по которым будут развиваться выбранные произведения художников, которых мы будем либо приглашать, либо выбирать в конкурсном порядке.

Идея взаимодействия художников и жителей сохранится?

Мы пытаемся искать новые форматы взаимоотношений, потому что зачастую роспись требует большого количества организационной работы, которая, конечно же, стопорит работу художника. Она требует от него уровня ответственности за свой продукт, прохождения процессов согласования с организаторами и жителями дома. Конечно, для нас крайне важно, чтобы каждая работа была легитимна и ни в коем случае не была уничтожена, не было сказано, что мы вандалы и разместили это просто потому, что захотели.

Мы уже пробуем работать с художниками в формате резиденции, когда они приезжают в Нижний Новгород, живут здесь, что-то изучают, встречаются с людьми, посещают интересные ему места, а по прошествии времени возвращаются в те места, где они живут, и уже оттуда предлагают какой-то проект. Мы стараемся его согласовать, подготовить, сделать. Это позволяет художнику чувствовать себя более свободно. На протяжении нескольких лет мы собирали заявки жителей, поэтому художнику есть из чего выбрать. Это разговор тет-а-тет художника и города, в который не нужно вмешиваться, а подключиться только на этапе, когда нужна поддержка.

В этом году мы планируем сделать большой выставочный проект, который будет направлен на то, чтобы реанимировать здание Музея нижегородской интеллигенции. Он является памятником истории архитектуры. Важно тут отметить, что до этого момента мы не работали с памятники, это запрещено законом. Но мы хотим сделать выставку в этом важном для Нижнего Новгорода пространстве, реанимировать его и снова стимулировать обсуждение, связанное с этим кварталом. Ведь о его сохранении говорят уже много лет.

К сожалению, сохранить его уже не удалось. Если Музей интеллигенции еще хотя бы стоит, пусть и в очевидно плохом состоянии, то и справа, и позади него, все уже разрушено.

И все же есть активисты, которые пытаются его спасти. Про него даже сняли фильм. Какая-то деятельность существует. Она, конечно, больше краеведческая. Нам же интересно совместить современное краеведение, общение с активистами, местными жителями и современными художниками, чтобы создать новый культурный продукт. Уже не работают те методы взаимодействия всех социальных акторов, чтобы решать социальные проблемы, у нас нет такой возможности выйти с митингом и привлечь к себе внимание. Нам нужны какие-то действия, которые позволяют доказать, что ты способен своей собственной активностью модулировать определенные процессы.

Как эта работа привела вас к взаимодействию с московским центром современного искусства "Гараж", как строится это взаимодействие? На грядущем триеннале Нижний Новгород также будет представлен, и вы среди участников. Какую программу готовите?

Я стал одним из стипендиатов программы поддержки молодых художников "Гаража", которую присудили в прошлом году. Из Нижнего Новгорода я был её единственным участником. Это не столько большая честь, сколько большое внимание, что позволяет задуматься, что проекты, которыми ты занимаешься, приносят эффект, и нужно задуматься, как их преобразовать, чтобы они ни в коем случае не двигались на одном месте.

Триеннале – это масштабный выставочный, культурный, просветительский проект, связанный с современным искусством. Из Нижнего Новгорода в нем три человека, двое – команда ТОЙ, которая делает свою инсталляцию во дворе "Гаража". Я приеду, чтобы рассказать про нижегородское искусство, как и почему оно развивается и постараюсь найти собеседников, критиков, которые тоже двигаются в подобных направлениях.

В этом году "Гараж" своей тематикой выбрал именно региональные практики в области современного искусства. Одновременно с этим слитые воедино РИСИЗО и ГЦСИ собираются в Москве показывать региональное искусство. Это такой новый вектор: вместо того, чтобы сосредотачиваться на центре, надо постараться понять, что же в этой необъятной стране делается в других местах.

А что происходит в других местах? Нижний Новгород с ними сравним?

В любом городе, где есть молодые художники, в итоге появляется некая самоорганизация, которая берет в свои руки какую-то область культурной деятельности и пытается ею заниматься. И в итоге это привлекает инвесторов, спонсоров, меценатов, приезжают критики из Москвы, к этому обращаются коммерческие организации и даже администрация региона. Это происходит в Краснодаре, Воронеже, Самаре. Мы стараемся выстраивать неконфликтные взаимодействия, влиять на проблемные зоны города с помощью диалога. Это, наверное, характерно для некоторых регионов, и, надеюсь, нам удастся обменяться опытом.

Суммируя опыт работы с художниками, жителями и пространствами, можно ли дать прогноз, как будет развиваться искусство как оформленная институция: будет ли расти количество галерей, появятся ли критики, возрастет ли интерес?

Это трудный вопрос, потому что галереи – не совсем продукт рынка, связанного с искусством. Они связаны в первую очередь с личным желанием человека, у которого есть капитал, который он хочет и может вложить в занятие современным искусством. Насколько мы знаем, в Нижнем Новгороде с этим достаточно тяжело. Это связано и с тем, что современных активных художников, которые известны в России или участвуют в аукционах, продаются, занимаются большими выставочными проектами, не так уж много, и они уже работают с галереями и кураторами. Нижний Новгород не пытается заниматься этим. Тем не менее, в этой ситуации самоорганизация сильно помогает. Совместные коллективные практики разных институций, авторов помогут развивать ключевые точки.