Александр Разумовский: "Нижегородской медицине нужна ремодернизация"

Фото: Михаил Солунин/РБК

Совсем скоро, 9 сентября, отмечается Всемирный день оказания первой медицинской помощи. Как вы сами оцениваете ее уровень в вашей больнице?

Работаем хорошо и круглосуточно. Больница №13 принимает пациентов семь дней в неделю и 24 часа в сутки по всем видам заболеваний. У нас есть два региональных центра – сосудистый и по дорожным травмам. Исходя из этого, нетрудно догадаться, насколько серьезными бывают случаи, с которыми имеют дело наши врачи.

Сколько людей привозят ежедневно?

Приезжают до 100 машин скорой помощи в день. Очень велика нагрузка на приемный покой, и надо отдать должное сотрудникам – врачам, сестрам, санитаркам. Они работают классно: не только обеспечивают лечение, но и общаются с больными, что тоже очень важно.

Как сегодня чувствуют себя врачи, средний и младший персонал, если говорить о финансовом благополучии и ощущении своего места в обществе?

Чувствуют неуверенность и настороженность. Я 42 года в медицине, и за это время отношение к медицине в обществе ухудшилось. Когда такое можно было предположить, что на врача можно замахнуться? Когда можно было ударить сестру? Этого не было никогда. А сейчас мы видим, что их убивают. Негатив современного общества дошел и до медучреждений. Как с этим бороться? Для этого нужны сплоченность и трудолюбие.

Что делается в вашей больнице для того, чтобы даже младший персонал чувствовал себя хорошо и знал, что у него есть востребованность, права, возможности и защита?

У нас в штате 630 человек младшего персонала. Это большая армия, здорово помогающая нам в работе.

Для любого сотрудника на первом месте, разумеется, стоит зарплата. В последние годы мы пытаемся качественно изменить уровень заработной платы, и понемногу нам это удается. Сегодня средняя зарплата санитарки в 13-й больнице – 16 тыс. руб.: в целом, дорожную карту, установленную президентом, мы выполняем. Санитарки имеют возможность питаться в специально открытом буфете. Кроме того, за счет профкома младший персонал с заболеваниями желудочно-кишечного тракта питается за 50% стоимости – остальное доплачиваем за счет больницы.

Принимая во внимание, что многие санитарки далеко не молоды, мы открыли для них койки, где они довольно-таки успешно получают лечение. В коллективном договоре сотрудники прописали, что я, как главный врач, могу в сложных ситуациях выделять определенное количество заработанных нами средств от платных услуг, дабы материально помогать людям. И я довольно часто это делаю.

Текучесть кадров в 13-й больнице большая?

Она примерно одинакова везде – 10-15%.

Далее по лестнице – средний медперсонал, от которого тоже многое зависит. Сколько у вас сестер, и как им работается сегодня?

Это основа всего. Медсестер у нас 680. Работа у них может быть совершенно разной. Есть высококлассные сестры, работающие в реанимации, отделении интенсивной терапии, операционном блоке, отделениях кардиологии и нейрохирургии. Есть менее сложные по тяжести состояния пациентов направления – терапия, гастроэнтерология. Тем не менее, на каждом участке сестры выполняют свои функции в полном объеме. Показателем их работы является государственная оценка: у нас 88% сестер имеет высшую категорию. Мы выделяем средства, чтобы медсестры ездили учиться, проходили специализацию не только в Нижнем Новгороде, но и в других городах. Будущих сестер учим и платим за них в нашем медицинском колледже. Параллельно они работают санитарками, а потом мы их забираем к себе. Это хорошая система, потому что так мы создаем крепкий, эффективный коллектив.

В среднем звене есть специалисты, работающие у нас в течение 40 лет, и мы уже десятый год ко дню медработника вручаем премии за преданность профессии. Сестра, проработавшая больше 30 лет, обязательно ее получает.

Наконец, мы дошли и до врачей. От них зависит наша жизнь. Расскажите об этой части коллектива.

Их 290 человек. Они чувствуют себя хорошо и очень много работают. Нынешняя средняя зарплата 40 тыс. руб. – это далеко не предел. На некоторых направлениях, связанных с высокими технологиями они получают и вдвое больше. Кто хочет работать, тот получает.

Мне очень нравится, что за последние три года к нам пришло очень много молодежи, порядка 35 человек. Они пришли на новые технологии, сразу бросились учиться компьютерной томографии, эндоваскулярной хирургии, ядерно-магнитному резонансу, УЗИ. Также молодые специалисты идут в сложнейшие профессии – становятся реаниматологами и анестезиологами.

У меня был опыт обращения к врачам вашей больницы, и остались самые теплые впечатления. Но в разговоре с ними постоянно всплывал вопрос технического оснащения. Как это направление выглядит на фоне мировой практики?

С 2012 года – отлично. В период модернизации мы получили все, что нужно было для создания двух региональных центров. Вы должны понимать, что центры по сосудам и травмам все равно замыкают всю больницу. Мы получили шикарную технику. Но, к сожалению, за 5 лет не произошло того, о чем говорил президент. Нижегородской области были выделены громадные деньги: 8 млрд руб. из федерального бюджета, еще примерно 3 млрд руб. добавил губернатор. Все больницы шагнули вперед, особенно те, кто имел возможность разместить у себя оборудование. Это тоже непросто. Кабинетов не было, мы все это готовили, учили и переучивали персонал.

Тем не менее, сегодня мы страдаем от элементарных вещей. Ломается аппарат, стоимость ремонта которого составляет 8-10 млн руб. – и мы встаем. Система быстрой замены отрабатывается в минздраве и ФОМС, но пока не отработана. Очень много помогает губернатор, минфин выделяет деньги, но сама система должна заработать. Когда мы боремся со смертностью, а у нас последние три года хорошие показатели в этом направлении, на первый план выходит тяжелая техника, и ее модернизация должна осуществляться постоянно. Я бы сказал, что сегодня нужно делать ремодернизацию. Приведу пример: в Нидерландах я спрашивал у главного врача большого госпиталя, как они закупают технику. Он рассказал, что раз в четыре года он пишет заявку, после чего к нему приезжают, забирают старую технику и привозят новую. Если главврач не напишет такую заявку, его просто снимут с должности.

Есть ли шанс, что и в российских больницах когда-нибудь оборудование будет обновляться регулярно?

Справедливости ради, мы не сидим сложа руки. Относительной недорогой ремонт стоимостью до 2-3 млн руб. больница может оплатить сама из тех средств, которые мы зарабатываем на платных услугах. Вырученные таким образом деньги мы как раз направляем на зарплаты, закупку и ремонт оборудования.

Я предлагал руководству областного министерства здравоохранения несколько вариантов того, как решать подобные проблемы быстрее. Самое простое – в период планирования бюджета заложить определенную сумму на ремонт медицинского оборудования и создать денежный фонд при министерстве финансов. Потом, с помощью комиссии минздрава, которая будет оценивать ту или иную поломку, эти средства можно было бы распределять между больницами и проводить конкурсные процедуры. Казалось бы, простое решение, но пока почему-то никто этого не делает.

В наше время главврачам приходится устанавливать прямые контакты с руководством области, с отраслевым министерством и минфином. Приходится напрямую работать и с бизнесом, дабы вовлекать его в поддержку здравоохранения. Это актуально для вас?

Более чем. За последние пять лет наша больница потеряла много коек. Но не потому, что мы так захотели – просто их количество сокращали во всех крупных учреждениях. У меня от 1300 коек осталось 960. Освободились помещения, которые сейчас сдаются в аренду. Хочу, чтобы впоследствии там развивалась высокотехнологичная медицина.

То есть, не под дискотеки их сдаете?

Нет, конечно. Сейчас у нас в одном из подразделений заканчивается ремонт, после чего мы сможем оперировать пациентов, больных диабетом. Профессор Го (Питер Го, основатель Общества эндоскопических и лапароскопических хирургов Азии, один из ведущих мировых специалистов в области метаболической хирургии, которая позволяет лечить сахарный диабет 2-го типа – ред.) будет прилетать и оперировать у нас. Будет уникальная техника, которая позволяет лечить не только диабет. И потом, мы посмотрим, как это делается в мире, это очень важно для наших врачей. Когда оперирует профессор Го, у нас в операционную попасть трудно.

Мы с вами – ровесники, нам обоим – по 65 лет. Сознаюсь, что чувствую себя великолепно, и меня расстраивают люди, которые жалуются на здоровье уже в 35-40 лет. В этом году был принят законопроект, согласно которому был установлен предельный возраст для руководителей медицинских организаций. Меня это крайне удивило, и я попросил бы вас на эту тему высказать свое мнение.

Медицина – такая сфера, где пока еще побеждают опыт и разум. По закону, если руководителю медицинской организации до вступления нововведений в силу исполнилось 65, и у него бессрочный контракт, он имеет право работать еще 3 года. Если захочет работать 5 лет – трудовой коллектив должен обратиться с соответствующей просьбой к губернатору. Ничего страшного я в этом не вижу. И потом, история знает много примеров замечательных врачей, которым возраст не был помехой: Борис Королёв, Олег Обухов, Михаил Григорьев и другие. Лично я за последние 16 лет ни разу не был на больничном, каждый день встаю в 4:30, а в 6:30 уже на работе. Более того, я успеваю заниматься еще наукой, слежу за статьями и диссертациями, читаю лекции, сам делаю обходы, консультирую больных, езжу в командировки и руковожу коллективом, который всегда честен со мной.