Андрей Лапшин: "Разруха в Нижнем Новгороде создается по технологии"

Фото: Михаил Солунин/РБК

Какое место занимает ННГАСУ в системе российских архитектурно-строительных вузов?

Если брать только профильные, мы занимаем третью позицию после московского архитектурно-строительного университета, который имеет статус национального исследовательского центра, а также Петербурга. Иногда конкурирует Казань, но мы все-таки третьи. По последней информации, у нас по всем формам и уровням обучается более 9 тысяч студентов. Из них более 30% - студенты бюджетной формы обучения.

По нашим временам это впечатляет. То есть, если к вам придет небогатый человек, но с потенциалом будущего зодчего России, нового Матвея Казакова, он найдет себе место?

Найдет. В последние годы надо отметить возросший интерес к инженерным направлениям подготовки. Если еще пару лет назад мы по количеству бюджетных мест на строительство наbбирали впритык, то прошлый год показал, что количество желающих поступить и получить инженерно-строительное образование гораздо выше. В прошлом году к нам поступили ребята из 39 субъектов Российской Федерации. То есть география очень обширна.

Вы не только ректор, но и ученый, профессор, заведующий кафедры ЮНЕСКО, состоите во множестве комитетов, советов и комиссий. Скажите, в чем состоит сложность воспитания современного архитектора, градостроителя, настоящего зодчего?

Главная трудность – не воспитать его в стенах вуза, а заинтересовать выпускника школы получить ту профессию, в которой он будет работать. От этого будет зависеть его отношение к учебе и, в конечном счете, ее результат.

Когда абитуриенты входят в учебный корпус на Гоголя, перед ними открывают альбомы с историей архитектуры, знакомят с красивейшими ансамблями и перспективами. Но, выходя из стен строительного университета, они видят неприглядную реальность нашего города. И как жить с этим? Как учиться творить?

Прежде всего, человек должен быть патриотом. Если мы останемся немыми наблюдателями событий, которые свершаются в градостроительстве, в дальнейшей перспективе увидим еще большую грязь и разруху. Митингами это не решить. Должна быть выстроена грамотная градостроительная политика города и региона.

Я поступил в наш вуз в 1990 году, и 26 лет назад улица Ильинская была другой. Там не было синих заборов и многоэтажек. Может быть, она и не была такой привлекательной, но все же оставалась ближе к историческому облику улицы купцов. И что мы видим сегодня? От нее треть осталась.

Один высокопоставленный архитектор как-то спросил: "Неужели раньше было лучше?" Ему ответили, что лучше, потому что у города был стиль. Тогда он поинтересовался, какой именно? И получил ответ: сиротство, как блаженство. Пусть это было скромно, но в этом была милость. Скажите, почему не происходят комплексные изменения? Почему в самом центре Нижнего Новгорода разностильные свечки перемежаются с покосившимися заборами?

Мне бы тоже хотелось получить ответ на ваш вопрос. Того, что надо видеть, я не вижу, хотя есть замечательные примеры проектов. Валентин Найденко, долгое время возглавлявший наш вуз, внес существенный вклад в то, что многое еще осталось на своих местах. Был замечательный проект "Ильинская слобода", касавшийся только храмовых комплексов. Если бы аналогичные проекты вместе с профессиональным сообществом и властями мы в свое время смогли вывести на качественно иной уровень, мы не видели бы такого безобразия.

Эти домики маленькие. Что в них особенного? Но это – история, причем не только в архитектуре, но и в людях. Разрушая дома, мы стираем из памяти людей, внесших существенный вклад в развитие нашего города и не только его. Есть прекрасные примеры городов Сибири, где эти деревянные домики сохраняются, реставрируются и представляют культурное наследие, привлекающее внимание туристов. Мы задаемся вопросом: чем привлекателен наш город? Но сами-то мы делаем его привлекательным? Нет. То есть то, что должно притягивать взор, просто стирается.

Есть заказчики, есть архитекторы. Среди первых встречаются разные люди, в том числе и малообразованные. Получил участок земли – желаю! Чтобы не потерять заказ, архитектор берется выполнять требования заказчика. И это безобразие будет стоять многие-многие годы. Можно ли сломать эту систему, убедить или воспитать заказчика, топнуть ногой на власть?

Сказать можно все. Услышат ли? Заказчик – это просто инвестор. Ему надо вложить деньги и максимально извлечь выгоду. Но инвестор принимает на себя и ряд обязательств, и почему бы в их число не включить условие восстановления ценного объекта? Наверное, это можно сделать.

Кто это должен делать?

Градостроительный совет, совет по инвестиционным проектам, который обсуждает заявки и дает добро на освоение земельных участков, в том числе и в центре Нижнего Новгорода.

Дома без окон, дверей и крыш стоят десятилетиями. Котлован на площади Свободы уж сколько лет "красуется". Почему не сносится рухлядь? Почему комплексно не развиваются территории?

Это фактор времени. Они ведь не случайно без окон и дверей. Многие из них в свое время были признаны объектами исторического и культурного наследия. Закон обязывает собственника здания обеспечить его надлежащее состояние, сохранность и своевременную реставрацию. Когда же собственнику интересен не сам объект, а земля под ним, то в течение нескольких лет здание доводится до состояния, когда просто не подлежит восстановлению. Собственник выжидает момент, когда можно будет исключить из реестра объектов культурного наследия. За год это не делается. Это такая технология.

А что общественность, гордума, законодательное собрание, чиновники? Не могут навести порядок?

Много ли у нас примеров, когда мнение здравых людей услышали? Те же дома по Ильинке. Общественность выступала, улицу перекрывали, митинги были. Чего только там не было. Сейчас там синий забор, домов нет и все стоит.

Есть планы засыпать Ильинский овраг и начать там строительство. Как относитесь к этой идее?

Да, вопрос в градостроительстве обсуждается, но этого делать нельзя. Благодаря оврагу территория естественным образом снабжается свежим воздухом с Оки и Волги. Существенно изменятся и гидрогеологические условия. А гидрогеология повлечет за собой необратимые процессы, которые могут оказать существенное влияние на окружающую застройку.

Мера ответственности, мораль архитектурного и строительного сообщества. Есть ли она? Ведь был Барановский, спасший десятки церквей, в том числе Храм Василия Блаженного на Красной Площади. Это было в 30-е годы, но человек не побоялся ни Кагановича, ни Молотова.

У нас тоже были такие люди. Например Харитонов: он заложил новые принципы градостроительства в Нижнем Новгороде, добился запрета строительства в центре города зданий определенной высотности. Сейчас нет таких паровозов, объединяющих мнения профессионального сообщества, власти и горожан.

Конечно, мы об этом говорим. Для наших студентов-архитекторов в рамках образовательной программы даем целые разделы об истории архитектуры. И студенты разрабатывают проекты реставрации зданий. Другой вопрос – куда эти проекты уходят, и кому они нужны? Но студенты все равно соприкасаются с историей, понимают ее ценность.

Внимание общественности достаточно долгое время приковано к судьбе пакгаузов на Стрелке. Какова ваша позиция по этим металлоконструкциям?

Отвечая на этот вопрос, я вернусь лет на 10 назад, когда специалисты нашего университета совместно с австрийскими учеными восстановили Шуховскую башню на левом берегу Оки. Сейчас объект, который мог быть снесен, включен в перечень федерального значения. Имея такое наследие, идти по пути его разрушения нельзя. Даже перенос пакгаузов может способствовать тому, что восстановить их уже не получится. В них использованы заклепочные соединения, и технологов нужного уровня найти будет очень тяжело.

Еще одним способом переноса таких объектов может быть резка, но вы представляете, что это такое? Надо сохранять. В этом профессиональное сообщество и общественное мнение нас поддерживают. Видимо, какие-то решения, мешающие сохранению пакгаузов, ранее уже приняты.