Арсений Гончуков: "Я не жду и не прошу денег у государства"

Арсений Гончуков (Фото: Михаил Солунин/РБК)

Давайте сначала поговорим не о кино. Сколько лет прошло с тех пор, как вы уехали из Нижнего Новгорода в Москву? Десять?

Да, примерно так.

Зачем вы уехали? Вы же были здесь звездой телеэкрана, медиагероем, вели вечернее шоу в прайм-тайм на нижегородском телевидении… Что стало толчком к переезду?

Всегда вспоминаю, как один мой товарищ целый год не мог поверить, что я переехал. Уехал я в начале 2008 года, а он до конца этого года не мог осознать этого. Он спрашивал: "Как можно столько всего наработанного оставить? Свою молодость, коллег, положение, рейтинги, квартиру, родителей!" Сразу скажу, что это достаточно сложная история, многогранная. Если очень коротко, то там была и профессиональная причина, когда я понял, что, слишком рано добившись и достигнув всего, мне некуда расти здесь, я упёрся в потолок, и личная причина – многое тут закончилось безвозвратно, и мне не хотелось долго сидеть на руинах и залечивать раны. Кроме того, Москва всегда меня манила. Я понял, что хочу большего, что способен на большее. Мне кажется, что если есть куда уехать, нужно ехать.

Тема, которую вы сейчас активно продвигаете – это веб-сериалы. Вы продолжаете снимать нашумевший сериал "Район тьмы". Какая перспектива у этого направления? Каковы его особенности?

У нашего веб-сериала уже более 2 млн просмотров на YouTube. Но я сразу хочу оговориться, что я занимаюсь кино примерно с 2010 года, и у меня четыре полнометражных фильма. Их показывают в эфире федеральных каналов и практически по всему миру. То есть это большая кинематографическая история, и веб-сериал – это просто новый её виток. И мне кажется, что такого рода сериалы – это очень широкая тема, интересная и очень перспективная.

Если в двух словах, что такое веб-сериал? Это кино, снятое специально для интернета, но всё же в первую очередь кино, а не скетчи, не блоги. Это очень свежая ниша сейчас, очень модная в Великобритании, США и Китае. Обычно фильмы снимаются для кинотеатров или телевидения, снятых же для интернета пока мало. Мы сделали уже 13 серий первого сезона "Района тьмы" и продолжаем работу.

Расскажите про вашу аудиторию. Кто смотрит "Район тьмы"?

Мы замеряли нашу аудиторию, и получилась, что 85% зрителей – мужчины. Это, конечно, не удивительно, поскольку мы работаем в жанре триллера и хоррора, и женщины такое, как правило, сложно смотрят. Ещё выяснилось, что ядро аудитории – это мои сверстники (мне 38 лет), люди 25-40 лет.

Индустрия кино в России весьма своеобразна. В ней есть большие именитые мастера, которые снимают эпические картины, есть те, кто снимает лёгкие комедии, но и те, и другие получают государственное финансирование. Правда, иногда мне кажется, что фильмы, в которые вложены бюджетные деньги, довольно низкопробны. Зачем государство тратит на них средства? Когда речь о большом патриотическом эпике, я это ещё понимаю, но если мы говорим про комедии с шутками ниже пояса, то не уверен. Есть ли у вас шанс, так сказать, прикоснуться к деньгам государства?

У нас большие проблемы с финансированием. Мы существуем самостоятельно и снимаем на свои деньги, поэтому нам очень нелегко, хотя сотни и сотни наших зрителей говорят, что мы делаем правильное дело. Мы – энтузиасты, снимаем без надежды заработать и всегда ищем какие-то инвестиции. Мне сложно искать логику в том, как Фонд кино и минкультуры РФ распределяют деньги, кому и зачем. Оставим их в покое – у них свои игрушки, но они, действительно, часто дают деньги на что-то действительно непотребное, ужасное.

Если говорить про меня, то в какой-то момент я перестал чего-либо от кого-либо ждать. Я просто работаю, делаю то, что мне интересно, пока у меня есть такая возможность. Поэтому мы у государства ничего не просим, не ждём. Дают они свои миллиарды откровенно провальным, идиотским, смешным в плохом смысле фильмам – это их дело. Вообще я думаю, чем меньше государство будет давать невозвратных денег на кино, тем будет лучше для индустрии. У нас, конечно, есть частные инвесторы, наши друзья, которые нам помогают. А вот с государством мы связываться не хотим.

Насколько я понимаю, тема краудфандинга, когда вы собираете деньги на декорации чуть ли не в Facebook, в России не так развита, как во всём мире. Наши люди тяжело расстаются с деньгами?

Краудфандинг – это сложная маркетинговая тема, не такая простая, как многим кажется. Я время от времени пользовался краудфандингом, когда мы снимали мой второй полнометражный фильм "Полёт". Да, у нас это работает не так, как за рубежом: на сайте Kickstarter можно собрать миллионы долларов за короткий срок. У нас с этим тяжелее. Сейчас кризис, и люди дают деньги с большим скрипом. Кроме того, этим нужно уметь заниматься. Словом, это тоже не панацея.

Вы сказали, что работаете в жанрах триллера, хоррора, фильма ужасов. Причем, показываете изнанку нашей действительности так, что другие режиссёры отдыхают. Почему эти темы вас интересуют?

Я определяют жанр нашего "Района тьмы" как интеллектуальный хоррор. То есть, с одной стороны, это фильм ужасов, триллер, а с другой – есть какая-то обязательная социальная, философская подоплёка. Да, у нас жёсткие истории, но они не пустые, нет ни одной истории, после которой не хотелось бы задуматься о чём-то. И из-за этого ещё тяжелее: не просто привидения летают по воздуху, а показан тот или иной социальный тип, который совершает какие-то определённые поступки и получает или не получает за них что-то. Жанр, стилистику и направленность такого интеллектуального хоррора выбирал я как продюсер и режиссер. Эта тематика мне близка, и было приятно услышать, что мы заняли с ней определённую нишу, стали первыми, кто работает в этом жанре в России.

Задача каждого творческого человека – это признание, так или иначе. Понятно, что у вас большая аудитория, но если сравнивать с режиссёрами, имеющими доступ к широким киноэкранам и бюджетам, есть разница. Это расстраивает вас?

Если собрать все мои фильмы, то их совокупная аудитория будет исчисляться миллионами. Только у "Последней ночи" 1,5 млн просмотров в интернете, у моего первого фильма "1210" – несколько миллионов ссылок в соцсетях. То есть я понимаю, что то, что я делаю, посмотрело огромное количество людей, поэтому комплексовать не очень хочется. Сейчас, когда мы делаем чисто интернет-историю, я очень хорошо понимаю, что всё это не для большого экрана, и мы туда и не стремимся. Мы делаем своё дело, интересное, исключительное, и делаем это с удовольствием. Открывать новые земли и новые горизонты нам сейчас приятнее.

С другой стороны, да, я не режиссёр кассовых фильмов. Но есть забавная вещь: мы считали совокупную аудиторию всех фильмов кинопремии "Ника", и она оказалась меньше, чем совокупная аудитория зрителей сериала "Район тьмы". Всё относительно. Фильм "Аватар" мы не сняли, миллиардов зрителей нет, но нам хватает, и мы счастливы делать то, что нам нравится.

Нижегородской школы кино как таковой не существует, если не считать Алексея Балабанова, который наш иняз окончил, или Никиты Михалкова, который снимал на даче губернатора. Документальное кино я тоже выношу за скобки, потому что оно здесь есть, и есть неплохое. Вы же на передовой, так сказать, защищаете честь Нижнего Новгорода в кино. Сейчас в регионах практически нет киностудий. Нет желания создать что-то подобное на нижегородской земле?

Я очень люблю Нижний Новгород, у меня здесь сын и мама. Такое желание было, я даже проводил тут мастер-классы, но пришлось признать, что сейчас российское кино существует исключительно в Питере и Москве. Кино – штука дорогая, требующая специалистов, которых мало. Если будут какие-то конкретные предложения и приглашения, я с удовольствием приложу свои силы, энтузиазм и т.д. Но чтобы кино родилось в пустыне, нужно очень сильное встречное движение и ресурсы.

Как вы постигали профессию режиссёра? На практике?

Я учился в киношколе, и у меня есть диплом режиссёра. До киношолы я окончил филфак ННГУ им. Н.И. Лобачевского – это очень мощная база. Долгое время работал журналистом, но понял, что это не мой профиль. Но считаю, что учиться надо. Я очень усердно и подробно изучал кино в киношколе – около полутора лет, затем столько же работал вторым режиссёром – набирался опыта. Учиться я продолжаю до сих пор – это процесс бесконечный.

Снимаетесь в своих фильмах в маленьких ролях, как Квентин Тарантино или Эльдар Рязанов?

Я, честно говоря, не очень люблю камео. Считаю, что между актёрами, камерой, съемочной группой есть некая стена, которую я бы не хотел пересекать.

В кино без маркетинга никуда. Вы научились состыковывать в себе творческого человека и жёсткие требования маркетинга?

Да. "Район тьмы" – это своего рода маленький бизнес, который ничего не зарабатывает, но всё же. Почти как предприниматель, как руководитель я должен разбираться во всём понемногу. Плох тот бизнесмен, который делает продукт, но ничего не понимает в маркетинге. Приходится заниматься маркетингом и продвижением, хотя я и понимаю, что это не моё – я филолог. И, тем не менее, у нас серии по 170 тыс. просмотров. Приходится делать всё: писать сценарии, снимать, продюсировать. У меня большая и хорошая команда, но маркетингом тоже зачастую приходится заниматься в одиночку, потому что всем интересно кино, а у меня есть понимание того, что фильм мало просто снять – его нужно донести до зрителя.

И напоследок задам ещё один вопрос: как вы относитесь к истории вокруг фильма "Матильда" Алексея Учителя? На чьей вы стороне?

Мне кажется, это за гранью. Честно говоря, я не большой поклонник Алексея Учителя и его творчества. Он – жёсткий парень, бизнесмен, было у него несколько неприятных историй с молодыми режиссёрами, но здесь я всецело на его стороне, потому что всё происходящее вокруг этого фильма – это такая "побочка". Я – патриот, очень люблю нашу страну, но на этой теме сейчас некоторых откровенно заносит, люди сходят с ума. Всё, что происходит с "Матильдой" – это большой удар по современному российскому кинематографу. Хочется, чтобы этот дурной сон поскорее закончился.