Василий Козлов: "ЕГЭ – это тренировка проставления галочек в бюллетенях"

Василий Козлов (Фото: Михаил Солунин/РБК)

Сейчас существует устойчивое убеждение, что с лавинообразным ростом объема информации увеличивается и колоссальное невежество. По вашему мнению, так ли это?

Могу только согласиться. Спорить с этим невозможно. Избыточность информации всегда ставит человека перед стрессом выбора. Психологически сложно, когда вы не знаете, где и что находится, когда вы не знаете цену многообразия. И это хочется, и то. Реакция при этом совершенно обратная: раз так – мне не хочется ничего.

Иван Андреевич Крылов писал: "Навозну кучу разрывая, петух нашел жемчужное зерно". Какие методы помогут найти это самое зерно в огромной груде информации? Человеку XXI века куда сложнее, чем его предкам.

У меня есть личный ответ и личный проект. Когда-то в Высшей школе экономики я вел необязательный факультатив "Читаем вместе с Василием Козловым". Сейчас я вынес его в телеформат, в YouTube. Отбираю книги, исходя из того, что человек за жизнь может прочитать не более 3 тыс. книг, а только по бизнесу ежегодно выходит 8 тыс. или 29 тыс. в США. Нужен навигатор. Нужно доверие. Это ведь как оркестр, где нужен камертон. Я должен задать ноту, и мне должны довериться в том, что она правильная.

Сегодня огромна востребованность поисковых систем. Google и Яндекс соревнуются в качестве выбора. Знание ключевых слов и правильный запрос определяют, как в океане информации найти нужное. Дальше все чаще и чаще это будут делать боты, которые по вашему запросу найдут информацию и новости. Набрала силу огромная машина коммуникации и информационных технологий.

Понятно, что когда говорим о специальной или технической литературе, знаниях по химии, физике или экономике. А когда дело доходит до вещей, касающихся духа человека, вот тут насчет навигаторов очень сложно. У одного отца – свое представление о 50 книгах, которые должен прочитать его ребенок, у другого – иное. Как взять на себя эту ношу – быть навигатором в литературе Шекспира, Толстого, Джойса, Пруста, Набокова, Булгакова?

Здесь тоже предстоит выбор. Я – страстный поклонник кино, и считаю, что вместе с книгой это такое сосредоточие жизни. Пренебрегать – значит пропустить часть возможностей. И я просто собираю. Если вы посмотрите мою книжную полку, у меня есть с десяток книг, которые называются "Кино, которое нельзя пропустить". Конечно, я собираю рекомендации крупнейших режиссеров. Когда я эти списки сравниваю, интересно посмотреть, все ли я учел. Моя природная любознательность не завершается выбором одного гуру. И опять выбор, выбор в выборе – еще больше фокусирования.

Не в обиду будет сказано, но у вас всего 4-5 тыс. просмотров. Когда я вижу в сети, например, девочку с внешне пластмассовым лицом, рассказывающую о туалетной бумаге, которой она пользуется, и у нее 10 млн просмотров, то мне становится страшно. Почему когда человек несет откровенную пошлость, у него столько-то просмотров, а когда несет знания, которые, кстати, пригодятся в жизни, внимания к нему во много раз меньше?

Меня это тоже занимает и вызывает неотвеченные вопросы. Но мне понятен этот поиск. Если вы проанализируете миллионы, то увидите в основном молодежь. Видимо, особенность социальной генетики такова, что они проверяют на прочность культурные основания, которые им предстоит наследовать. И они ищут идентичности в своей референтной группе.

Есть две парадоксальные вещи. С одной стороны, они не хотят отличаться – как общественные животные мы стараемся быть похожими, потому что чужой – наказание, которое трудно перенести, и надо быть своим. И вот эта зараза множественных лайков, подобно критической массе, начинает притягивать. Я сам подвержен этому. Если какой-то новый клип Шнура появляется, я обязательно туда загляну. Но другую сторону тоже надо учитывать: как не быть похожим на других, как найти собственную идентичность и не пострадать при этом от стадного чувства? Здесь то, что, как я думаю, составит проект будущих исследований.

Во многих людях заметно состояние, которое можно назвать снобизмом невежества. Когда-то человек этого стеснялся, теперь говорит: "Я не знаю и знать не хочу". И в ответ он получает даже овации. Это что такое?

Я бы хотел найти исторический момент, когда лучший ученик и охотник за знаниями впервые получил прозвище "ботан". Он оказался маргинальным в среде невежд, троечников, гордящихся форматом признания среди тусовки. Кстати, это ведь не во всех странах так. Где-то ценятся эрудиты и люди интеллектуальные, и они тоже создают свои сообщества. Видимо, мы упустили очень важную ценность.

Так почему с нами это произошло?

Мне кажется, мы попали в ловушку потребного электората, который особенно не надо просвещать. У нас нет критического мышления. ЕГЭ – это почти тренировка проставления нужных галочек в бюллетенях. И, если вы размышляете, если у вас есть своя точка зрения, она не востребована сегодня ни политической системой, ни нашим представлением о будущем. То есть произошел разрыв элиты, которая воспитывается достаточно грамотно, эрудирована, интересуется Шекспиром, Манном и Джойсом, и тех, кто следует за попсой, скандалом и той самой девушкой. Просто, наверное, есть крысоловы с дудочкой.

Вы упомянули о представлении будущего, о его образе. Тема крайне интересная, поскольку будущее, как известно, рождается в прошлом, а понятия "сегодня" вообще не существует. Все настолько стремительно меняется, что порой становится непонятно и страшновато. Что лично для вас значит "образ будущего"?

Я из поколения, умеющего отличать. Поэтому для меня это большой сплав разума, логики, образного мышления. Конечно, моё представление сложилось, но я сейчас очень интересуюсь тем, чтобы понять молодежь, родившуюся в нулевых, тех, у кого так называемое клиповое мышление – возможность воспринимать только в образах, мелькающих в лентах всевозможных социальных сетей. Они складывают свой образ будущего в неведомой нам мозаике. Мне очень интересно, как они умеют из этого складывать внятную картину.

При этом, я хочу сначала понять это сам, а потом уже попытаться быть понятым. Сейчас сталкиваюсь с феноменом, который мне не до конца ясен. Для меня половина разговоров – это какой-то жаргон. Эта субкультура уже требует нового словаря, нового поля смыслов.

Похоже, у нас есть два пути: сохраняя свой язык, стараться показать его прелести детям, внукам и их друзьям, либо пытаться понять новый язык, переработать и усвоить.

Это встречный процесс. Мой девиз – понять, чтобы быть понятым. Поэтому у меня нет снобистской позиции и какого-то назидательного желания сходу транслировать свой собственный опыт. Он ценен для меня и, может быть, в чем-то полезен.

Мы вынуждены принять наступающее будущее как вариант изменения собственного поведения. Если мы найдем контакт между разными возрастами, это будет принятый общественный договор, мощный сплав, который и составит гражданское общество. Они – будущее, а мы с ними рядом. И я бы хотел, чтобы мои дети и внуки не пренебрегали моим опытом, а уважали его. Но они требуют такого же уважения к тому новому, что они привносят. И вот этот диалог важен, но можем ли мы его организовать?

Во многих семьях многозначительно поднимают палец: дети должны уважать родителей. Но мы должны также уважать мир ребенка или молодого человека, стараться понять его.

Тут мне возразить нечего. Приведу пример общения с сыном, когда мне хочется выкрикнуть, успеть, пока я жив, сообщить ему, что "ружья кирпичом не чистят". Стоит мне открыть рот, как он тоже начинает говорить. И мы придумали простую вещь – песочные часы. Кончилось мое время – говори, кончилось твое – слушай. Не удалось. Он все равно говорит, не считаясь с песком и временем. Ему тоже очень хочется выкрикнуть мне то, что важно.

Пока диалог у нас складывается сложно. Я сам вырос в патриархальной семье. Чтобы я возразил отцу? Да у меня такого и в мыслях быть не могло! Я слушал и, кстати, благодарен.

Но это не значит, что, не имея возможности возразить, мы были со всем согласны. Молчали, потому что были так воспитаны. А может не таить в себе, дать возможность молодым людям выкрикнуть?

Это уже вопрос процедуры. Например, вариант с часами. Или как в случае с моим отцом: он был крайне внимателен ко мне, но не терпел, если его прерывали. Когда такое случалось, я получал направляющий подзатыльник. Я ему признателен, потому что эти подзатыльники уберегли меня от многих неверных шагов.

Вы сейчас докажете необходимость самовластия и прелести кнута.

Вы же знаете импринтинг в Голландии, когда передают в наследство по земельному участку. Отец старшему сыну-наследнику давал подзатыльники на каждом углу. Но это эмоциональное переживание. И мы должны найти способ коммуникации как достижения взаимопонимания.