Ярослав Кузьминов: "Люди готовы к введению местных налогов и сборов"

Ярослав Кузьминов (Фото: РБК)

Цифровая экономика, цифровые технологии, цифровой мир – едва ли не самые популярные словосочетания сегодня. Мое общение с нижегородцами разных возрастов, слоев и профессий убеждает в том, что большинство понимают в этом мало, либо совсем ничего. Скажите, цифровизация с учетом российских реалий – это что такое?

Это часть мировой технологической революции, идущей уже порядка 20 лет, которая будет идти еще столько же. Наверное, это то же самое, что эпоха первых фабрик, это очень сильно изменит и общество, и экономику. Интересно не только то, что будет при наших детях, но и при нас.

Думаю, можно говорить о трех главных моментах. Первое – новые, очень быстро меняющиеся технологии, исключающие монотонный труд. С одной стороны, это освобождение человека, с другой – целые профессии вполне успешно замещаются роботами. Уже практически ушли диспетчеры, потом – секретари и секретарши. Как раз станет понятно, кому это было жизненно необходимо, а кому нужно для работы. По всей видимости, через 10-15 лет уйдут водители. В первую очередь, уходит работа, связанная с монотонным умственным трудом, не физическим. Из 70 млн работающих в России это, пожалуй, 25 млн.

Второе – практически полный массив данных, доступных каждому – тому, кто выбирает, тому, кто управляет. Легко представить себе управляющего городским транспортом, у которого есть вся информация о местонахождении каждого автобуса, его графике, количестве пассажиров. Можно представить и учителя, который не тратит время на проверку тетрадок и домашнего задания. Насколько более креативен такой труд, и каких людей мы можем привлечь в профессию, если практически все скучное и отягощающее уйдет.

Третье – мир безотходных технологий. О них почему-то говорят в последнюю очередь, но цифра прежде всего отразится на эффективности материального производства. Безотходные технологии потребуют на 20-30% меньше материалов на изготовление, это очень быстрый и сильный рост производительности, но и некоторый удар по традиционным отраслям. Только представьте себе мировую экономику, в которой нужно будет в полтора раза меньше алюминия, чем раньше, в полтора раза меньше резины.

Кроме того, есть еще одна вещь, которая последует за перечисленным выше. Категорически меняется потребление, и в крупных городах это уже заметно. Молодые люди перестают покупать, предпочитая арендовать, начинают пользоваться квартирами, машинами. Это еще один удар по традиционному для нас материальному производству – сокращение еще в полтора раза. Если у человека нет автомобиля в гараже – он просто вызывает его по сети к подъезду и едет куда нужно, то и машин потребуется вдвое меньше. Экономика очень сильно поменяется, причем где-то в сторону роста, где-то, наоборот, сожмется.

Мне кажется, перспектива вызывает у людей двоякие чувства интереса и раздражения. То, о чем вы говорите, чрезвычайно любопытно, но мы живем в крупном городе, тонущем во мгле, городе темных улиц, отсутствия парковок и далее по списку. Люди говорят: "Боже мой! Где-то там – светлое будущее, а здесь – повседневность". Как эти вещи вообще сосуществуют, как связаны между собой?

Связаны, конечно же, не прямо. Помимо цифровой революции в экономике есть еще масса проблем общественной жизни. То, что вы обозначили, называется неустроенным городом – не только в отношении Нижнего Новгорода, но и других. Вполне возможно, что цифровая экономика создаст какие-то ресурсы: меньше машин, больше света за счет экономии энергии. Но это же все не качественные изменения. Нам надо менять систему межбюджетных отношений, налоговые права муниципалитетов, давать возможность людям в городах иметь ресурсы для преобразования жизни.

То есть цифровая экономика важна и неизбежна, но не панацея от всех бед. А то на эту тему сейчас такой мощный шлейф развивается…

Ждем чуда.

У нас очень любят перепелиное яйцо – лекарство от всех болезней.

Если уж затронули вопрос взаимоотношений городов и федерального центра, расскажите поподробнее. Как вы это видите?

В 2011 году мы делали массовый опрос населения, а в 2016-м его повторили. Спросили, готовы ли люди платить еще 2% налогов со своего дохода, если будут знать, что средства пойдут на конкретные направления, и если да, то на какие? В 2011 году утвердительно ответили 11%, и это казалось довольно интересным. В 2016 году так ответила половина населения, в том числе не самые богатые люди, то есть граждане с низкими доходами тоже к этому готовы. Просто людей достала невозможность изменить что-то и повлиять на что-то. И это реальная основа, чтобы вводить местные сборы.

Непременное условие: люди должны быть уверены, что деньги не разворуют.

Для этого изменения нужны на самом низовом уровне. За региональными проектами мы с вами уже не уследим, а вот местные еще находятся в зоне обозрения. Моя мысль такая: надо вводить муниципальные налоги и сборы, давать соответствующие полномочия. Мы же платим за ЖКХ, за капитальный ремонт, давайте через эти механизмы собирать. Пусть это будут не налоги, а местные сборы. Тогда у нас возникнет другое самоуправление. Сейчас с трудом 20% готовых проголосовать набирается, а тогда можно будет реально выбирать человека и программу.

На что люди готовы отдать свои деньги? Почти 30% – на медицину и лекарства: эти люди думают не только о себе и близких, но и о льготировании для тех, кто рядом живет. 25% готовы помогать бедным в дополнение к государственным пенсиям. 16% хотят инвестировать в школы, еще столько же – в дороги. 9% готовы вкладывать деньги в вузы. Вот вам выбор сегодняшнего населения России. Кроме вузов, это же все местные проблемы. На местном уровне мы можем изменить свою жизнь, введя новые механизмы финансирования нужных нам проектов.

Я помню Нижний Новгород в разные времена, и мне очень больно за его нынешнее состояние, за печальный период истории. Ваш вуз аккумулирует информацию из регионов и стран. Исключая Москву, Петербург или Казань, можете привести примеры, когда аналогичные нам проблемы решены или дела находятся на большом подъеме? Хочется обратиться к опыту других городов.

Конечно, Екатеринбург – сравнимый с Нижним город. Других настолько ярких примеров, за исключением столичных, я, пожалуй, не назову. Проблема в институтах, а не в желании – оно, я уверен, есть.

В свое время Свердловск и Горький называли двумя главными опорами обороны страны. Как считаете, за счет чего Екатеринбург совершил столь качественный рывок? Воля, личности руководителей, системные вещи?

Это счастливое сочетание большого количества интеллигенции, которая не ориентирована на выезд из своего города. Кстати, в Татарстане очень похожая ситуация. Люди готовы жить здесь, вкладываться здесь, обустраивать себя здесь. Ключевая тема – цели: хотят ли они этого или считают свой город местом, где они просто зарабатывают.

К большому моему сожалению, Нижний все больше превращается в промзону при столице, где все управление, куда едут учиться и работать. Не знаю, сможем ли мы решить эту проблему. Что бы вы нам порекомендовали?

В первую очередь, решить вопрос транспортной разорванности внутри. Кстати, Новосибирск недалеко от вас ушел, там тоже такие проблемы. Но там больше метро. Вам нужно связать современным транспортом территории, как они сложились. Второе – качество городской среды: должно быть больше пешеходных зон. У вас все улицы, как моя Мясницкая до Собянина – это такие склады машин. Человек, пусть даже состоятельный и с дорогой машиной, чувствует себя в этом неуютно. Надо разгружать город, идти на жесткие ограничения по пользованию автомобильным транспортом, замещая его общественным. Да, это долго и стоит больших денег, их нужно аргументированно просить у федерального центра. Не только же стадионы вам строить.