Вдову участника чеченской войны обязали вернуть пенсию за погибшего мужа
Военкомат Нижегородской области добился судебного решения о взыскании с вдовы погибшего в Чечне офицера 626,6 тыс. руб. Эту сумму Евгения Теряева получила с 2011 года в виде пенсии за потерю кормильца. В ноябре 2015 года военкоматом выплаты были приостановлены. Накануне Ленинский райсуд встал на сторону военного комиссариата, посчитавшего, что жительница Нижнего Новгорода, являясь военнослужащей, не имела права на пенсию.
По мнению истца, супруга Сергея Теряева (майор погиб в 1996 году в результате атаки на колонну в Аргунском ущелье) умышленно скрыла от военкомата тот факт, что она сама является военнослужащей. Прохождение воинской службы по контракту, между тем, не дает права на пенсию за потерю кормильца, уверены заявители иска.
Юристы фонда "Право матери", представляющие интересы супруги офицера, намерены обжаловать судебное решение. По федеральному закону "О пенсионном обеспечении лиц, проходящих военную службу" вдова имеет право на получение выплаты по потере кормильца, подчеркивают правозащитники.
По словам представителей фонда "Право матери", законодатель, в отличие от военного комиссариата Нижегородской области, четко различает две группы субъектов (сами военнослужащие и члены их семей), а также не путает живых и погибших. "Ограничение на одновременное получение пенсии и прохождения военной службы, указанное в ч. 1 ст. 6 Закона, касается только <лиц указанных в ст. 1 Закона> (самих военнослужащих), а не <членов их семей", - приводит аргументацию юристов сайт фонда.
Евгения Теряева никогда не скрывала, что сама служит в вооруженных силах по контракту, отмечают правозащитники. Так, еще В 2004 году женщина получила новый военный билет взамен утерянного, и о ее службе облвоенкомату было известно.
Логика стороны защиты подкрепляется и судебным решением от 2013 года, когда Евгения Теряева уже доказала свое право на повышенную пенсию по потере кормильца. В этом смысле остановка выплат военкоматом тоже является грубым нарушением закона.
"Ленинский райсуд нарушил принцип незыблемости судебного решения. В 2013 году мы по коллективному иску вдов и солдатских матерей добились судебного признания их прав на получение повышенной пенсии, в числе истцов была Теряева. То судебное решение не было отменено", — цитирует юриста Дениса Шедова "Коммерсантъ".
"Мы впервые сталкиваемся с тем, что военкомат цинично привлекает вдову к гражданской ответственности за правомерное получение ей пенсии за погибшего мужа", — сообщил он, отметив, что нормы Конституции запрещают дискриминацию по служебному положению.
По оценке фонда "Право матери" на стороне Теряевой как сложившаяся в России судебная практика, так и разъяснения Конституционного суда. В постановлении последнего от 2010 года, в частности, говорится, что пенсия по случаю потери кормильца является компенсацией утраченного дохода семьи. Следовательно, ограничения, применяемые к пенсии по выслуге лет, в данном случае применяться не могут, на что прямо указывает Конституционный суд.
Представители военкомата не стали комментировать журналистам решение райсуда, отметив, что Евгения Теряева уходит с военной службы. По всей видимости, после увольнения в запас право на получение пенсии за мужа, посмертно получившего звание подполковника, нижегородке будет возвращено.
Ранее сообщалось, что в Нижнем Новгороде уголовное дело было возбуждено против вдовы младшего сержанта Алексея Семака, также погибшего в Чечне. Мать пятерых детей Наталья Семак также являлась военнослужащей по контракту, а по делу Теряевой выступила ее свидетелем. В фонде "Право матери" заявили, что инициатором уголовного преследования женщины также выступил областной военкомат.
Супруге погибшего Алексея Семака инкриминируется мошенничество, совершенное лицом с использованием своего служебного положения, что грозит вдове лишением свободы на срок до шести лет. В факте обращения в ноябре 2011 года вдовы-военнослужащей за пенсией по случаю потери кормильца правоохранители усмотрели "реализацию преступного умысла, вызванного корыстной заинтересованностью". Именно эта формулировка содержится в постановлении о возбуждении уголовного дела против Натальи Семак, утверждают правозащитники.
